София Палеолог: правда и киновымысел о великой княгине. Софья Палеолог: путь от последней византийской принцессы до великой московской княгини София полиглот биография

В конце июня 1472 года из Рима в Москву торжественно отправилась в путь византийская принцесса Софья Палеолог: она ехала на свадьбу с великим князем Иваном III. Этой женщине суждено было сыграть важную роль в исторических судьбах России.

Византийская принцесса

29 мая 1453 года легендарный Царьград, осажденный турецкой армией, пал. Последний византийский император Константин XI Палеолог погиб в бою, защищая Константинополь.

Его младший брат Фома Палеолог, правитель небольшого удельного государства Морея на полуострове Пелопоннес, бежал с семьей на Корфу, а затем в Рим. Ведь Византия, надеясь получить от Европы военную помощь в борьбе с турками, подписала в 1439 году Флорентийскую унию об объединении Церквей, и теперь ее правители могли просить себе убежище у папского престола. Фома Палеолог смог вывезти величайшие святыни христианского мира, в том числе и главу святого апостола Андрея Первозванного. В благодарность за это он получил дом в Риме и хороший пансион от папского престола.

В 1465 году Фома скончался, оставив троих детей – сыновей Андрея и Мануила и младшую дочь Зою. Точная дата ее рождения неизвестна. Предполагают, что она родилась в 1443 или 1449 году во владениях своего отца на Пелопоннесе, где получила начальное воспитание. Образование царственных сирот взял на себя Ватикан, поручив их кардиналу Виссариону Никейскому. Грек по происхождению, бывший архиепископ Никейский, он был ревностным сторонником подписания Флорентийской унии, после чего стал кардиналом в Риме. Он воспитал Зою Палеолог в европейских католических традициях и особенно поучал, чтобы она во всем смиренно следовала принципам Католицизма, называя ее «возлюбленной дочерью Римской Церкви». Только в этом случае, внушал он воспитаннице, судьба одарит тебя всем. Однако сложилось все совсем наоборот.

В те годы Ватикан искал союзников, чтобы организовать против турок новый крестовый поход, намереваясь вовлечь в него всех европейских государей. Тогда по совету кардинала Виссариона папа и решил выдать Зою за недавно овдовевшего московского государя Ивана III, зная о его стремлении стать наследником византийских басилевсов. Этим браком преследовались две политические цели. Во-первых, рассчитывали, что великий князь Московии теперь примет Флорентийскую унию и подчинится Риму. А во-вторых, станет могущественным союзником и отвоюет бывшие владения Византии, взяв часть из них в приданое. Так по иронии истории этот судьбоносный для России брак был инспирирован Ватиканом. Оставалось получить согласие Москвы.

В феврале 1469 года в Москву прибыл посол кардинала Виссариона с письмом великому князю, в котором ему предлагалось сочетаться законным браком с дочерью деспота Морейского. В письме между прочим упоминалось, что Софья (имя Зоя дипломатично заменили на православное Софья) уже отказала двум сватавшимся к ней венценосным женихам – французскому королю и герцогу Медиоланскому, не желая выходить замуж за правителя-католика.

По представлениям того времени, Софья считалась уже немолодой женщиной, но она была очень привлекательна, с удивительно красивыми, выразительными глазами и нежной матовой кожей, что на Руси считалось признаком великолепного здоровья. А главное, она отличалась острым умом и статью, достойной византийской принцессы.

Московский государь принял предложение. Он направил в Рим своего посла, итальянца Джан Баттисту делла Вольпе (его в Москве прозвали Иваном Фрязиным), свататься. Посланный вернулся через несколько месяцев, в ноябре, привезя с собой портрет невесты. Этот портрет, которым словно началась в Москве эпоха Софьи Палеолог, считается первым на Руси светским изображением. По крайней мере, им были так изумлены, что летописец назвал портрет «иконой», не найдя другого слова: «А царевну на иконе написану принесе».

Однако сватовство затянулось, потому что московский митрополит Филипп долго возражал против брака государя с униаткой, к тому же воспитанницей папского престола, боясь распространения католического влияния на Руси. Только в январе 1472 года, получив согласие иерарха, Иван III отправил посольство в Рим за невестой. Уже 1 июня по настоянию кардинала Виссариона в Риме совершилось символическое обручение – помолвка принцессы Софьи и великого князя московского Ивана, которого представлял русский посол Иван Фрязин. В том же июне Софья тронулась в путь с почетной свитой и папским легатом Антонием, которому вскоре пришлось воочию убедиться в напрасности надежд, возлагаемых Римом на этот брак. По католической традиции, впереди шествия несли латинский крест, чем приводили в сильное смущение и волнение жителей России. Узнав о том, митрополит Филипп пригрозил великому князю: «Буде позволишь в благоверной Москве нести крест перед латинским епископом, то он внидет в единые врата, а я, отец твой, изыду другими вон из града». Иван III немедленно выслал боярина навстречу процессии с приказом убрать крест в сани, и легату пришлось с великим неудовольствием подчиниться. Сама принцесса повела себя, как и пристало будущей правительнице Руси. Вступив на псковскую землю, она первым делом посетила православный храм, где приложилась к иконам. Легату и здесь пришлось повиноваться: последовать за ней в церковь, а там и поклониться святым иконам и приложиться к образу Богоматери по приказу деспины (от греческого деспот – «правитель»). А потом Софья пообещала восхищенным псковичам свою защиту перед великим князем.

Иван III не намеревался ни воевать за «наследство» с турками, ни тем более принимать Флорентийскую унию. И Софья вовсе не собиралась окатоличивать Русь. Напротив, она явила себя деятельной православной. Некоторые историки считают, что ей было все равно, какую веру исповедовать. Другие же предполагают, что Софья, по-видимому, воспитанная в детстве афонскими старцами, противниками Флорентийской унии, в глубине души была глубоко православной. Она умело скрывала свою веру от могущественных римских «покровителей», которые не оказали помощи ее родине, предав ее иноверцам на разорение и гибель. Так или иначе, этот брак только усилил Московию, способствуя ее обращению в великий Третий Рим.

Кремлевская деспина

Ранним утром 12 ноября 1472 года Софья Палеолог прибыла в Москву, где все было готово к свадебному торжеству, приуроченному к именинам великого князя – дню памяти святого Иоанна Златоуста. В тот же день в Кремле во временной деревянной церкви, поставленной около строящегося Успенского собора, чтобы не прекращать богослужений, государь обвенчался с ней. Византийская принцесса впервые тогда увидела своего супруга. Великий князь был молод – всего 32 года, хорош собой, высок и статен. Особенно замечательными были его глаза, «грозные очи»: когда он гневался, женщины падали в обморок от его страшного взгляда. И прежде Иван Васильевич отличался крутым характером, а теперь, породнившись с византийскими монархами, он превратился в грозного и властного государя. В том была немалая заслуга его молодой жены.

Венчание в деревянной церквушке произвело сильное впечатление на Софью Палеолог. Византийская принцесса, воспитанная в Европе, многим отличалась от русских женщин. Софья принесла с собой свои представления о дворе и могуществе власти, и многие московские порядки пришлись ей не по сердцу. Ей не нравилось, что ее державный муж остается данником татарского хана, что боярское окружение ведет себя слишком вольно со своим государем. Что русская столица, построенная сплошь из дерева, стоит с залатанными крепостными стенами и с обветшавшими каменными храмами. Что даже государевы хоромы в Кремле деревянные и что русские женщины глядят на мир из окошечка светелок. Софья Палеолог не только произвела перемены при дворе. Некоторые московские памятники обязаны ей своим возникновением.

Она привезла на Русь щедрое приданое. После венчания Иван III принял в герб византийского двуглавого орла – символ царской власти, поместив его и на своей печати. Две головы орла обращены на Запад и Восток, Европу и Азию, символизируя их единство, а также единство («симфонию») духовной и светской власти. Собственно же приданым Софьи была легендарная «либерия» – библиотека, привезенная будто бы на 70 подводах (больше известная как «библиотека Ивана Грозного»). Она включала в себя греческие пергаменты, латинские хронографы, древневосточные манускрипты, среди которых были неизвестные нам поэмы Гомера, сочинения Аристотеля и Платона и даже уцелевшие книги из знаменитой Александрийской библиотеки. Увидев деревянную Москву, обгоревшую после пожара 1470 года, Софья испугалась за судьбу сокровища и на первое время спрятала книги в подклет каменной церкви Рождества Богородицы на Сенях – домовой церкви московских великих княгинь, построенной по приказанию святой Евдокии, вдовы Дмитрия Донского. А собственную казну, по московскому обычаю, положила на сохранение в подпол кремлевской церкви Рождества Иоанна Предтечи – самой первой церкви Москвы, стоявшей до 1847 года.

По преданию, она привезла с собой в подарок мужу «костяной трон»: его деревянный остов весь был покрыт пластинами из слоновой и моржовой кости с вырезанными на них сюжетами на библейские темы. Этот трон известен нам как трон Ивана Грозного: царь именно на нем изображен скульптором М. Антокольским. В 1896 году трон установили в Успенском соборе для коронации Николая II. Но государь приказал поставить его для императрицы Александры Федоровны (по другим данным – для своей матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровне), а сам пожелал короноваться на троне первого Романова. И ныне трон Ивана Грозного – самый древний в кремлевском собрании.

Софья привезла с собой и несколько православных икон, в том числе и, как предполагают, редкую икону Божией Матери «Благодатное Небо». Икона находилась в местном чине иконостаса кремлевского Архангельского собора. Правда, по другому преданию, эта икона была привезена в древний Смоленск из Константинополя, а когда город захватила Литва, этим образом благословили литовскую княжну Софью Витовтовну на брак с великим московским князем Василием I. Икона, которая сейчас находится в соборе, – список с того древнего образа, исполненный по повелению Федора Алексеевича в конце XVII века. По традиции москвичи приносили к образу Божией Матери «Благодатное Небо» воду и лампадное масло, которые исполнялись лечебными свойствами, поскольку эта икона обладала особой, чудодейственной целительной силой. И еще после свадьбы Ивана III в Архангельском соборе появилось изображение византийского императора Михаила III, родоначальника династии Палеолог, с которой породнились московские правители. Так утверждалась преемственность Москвы Византийской империи, а московские государи представали наследниками византийских императоров.

После свадьбы и сам Иван III почувствовал необходимость перестроить Кремль в могущественную и неприступную цитадель. Все началось с катастрофы 1474 года, когда Успенский собор, возводимый псковскими мастерами, рухнул. В народе тотчас поползли слухи, что беда стряслась из-за «грекини», прежде пребывавшей в «латинстве». Пока выяснили причины обрушения, Софья посоветовала мужу пригласить итальянских архитекторов, которые тогда были лучшими мастерами в Европе. Их творения могли сделать Москву равной по красоте и величественности европейским столицам и поддержать престиж московского государя, а также подчеркнуть преемственность Москвы не только Второму, но и Первому Риму. Ученые подметили, что итальянцы ехали в неведомую Московию без страха, ибо деспина могла дать им защиту и помощь. Иногда встречается утверждение, будто бы это Софья подсказала мужу мысль пригласить именно Аристотеля Фиораванти, о котором она могла слышать в Италии или даже знать его лично, ведь он был на родине знаменит как «новый Архимед». Так это или нет, только русский посол Семен Толбузин, отправленный Иваном III в Италию, пригласил Фиораванти в Москву, и тот с радостью согласился.

В Москве его ждал особый, секретный заказ. Фиораванти составил генеральный план нового Кремля, возводимого его соотечественниками. Есть предположение, что неприступную крепость соорудили и для защиты либерии. В Успенском соборе зодчий сделал глубокий подземный склеп, куда сложили бесценную библиотеку. Этот-то тайник и обнаружил случайно великий князь Василий III спустя много лет после смерти родителей. По его приглашению в 1518 году в Москву для перевода этих книг приехал Максим Грек, который будто бы успел рассказать о них перед смертью Ивану Грозному, сыну Василия III. Где оказалась эта библиотека во времена Грозного, до сих пор неизвестно. Ее искали и в Кремле, и в Коломенском, и в Александровской слободе, и на месте Опричного дворца на Моховой. А теперь появилось предположение, что либерия покоится под дном Москвы-реки, в подземельях, прорытых от палат Малюты Скуратова.

Возведение некоторых кремлевских храмов также связано с именем Софьи Палеолог. Первым из них был собор во имя святого Николая Гостунского, построенный около колокольни Ивана Великого. Прежде там был ордынский двор, где жили ханские наместники, и такое соседство удручало кремлевскую деспину. По преданию, Софье во сне явился сам святой Николай Чудотворец и повелел построить на том месте православный храм. Софья проявила себя как тонкий дипломат: она направила к жене хана посольство с богатыми дарами и, рассказав о явленном ей чудесном видении, просила уступить ей землю в обмен на другую – за пределами Кремля. Согласие было получено, и в 1477 году появился деревянный Никольский собор, позднее замененный каменным и простоявший до 1817 года. (Напомним, что дьяконом этого храма был первопечатник Иван Федоров). Впрочем, историк Иван Забелин считал, что по приказу Софьи Палеолог в Кремле выстроили другую церковь, освященную во имя святых Космы и Дамиана, которая не дожила до наших дней.

Предания называют Софью Палеолог основательницей Спасского собора, который, правда, при возведении Теремного дворца в XVII веке был построен заново и стал тогда же называться Верхоспасским – из-за своего расположения. Другое предание гласит, что Софьей Палеолог был привезен в Москву храмовый образ Нерукотворного Спаса этого собора. В XIX веке художник Сорокин писал с него образ Господа для храма Христа Спасителя. Этот образ чудом сохранился до наших дней и теперь находится в нижнем (стилобатном) Преображенском храме как его главная святыня. Известно, что Софья Палеолог действительно привезла образ Спаса Нерукотворного, которым благословил ее отец. В кремлевском соборе Спаса на Бору хранился оклад с этого образа, а на аналое лежала икона Всемилостивого Спаса, тоже привезенная Софьей.

С храмом Спаса на Бору, который тогда был соборным храмом кремлевской Спасской обители, и деспиной связана еще одна история, благодаря которой в Москве появился Новоспасский монастырь. После свадьбы великий князь все еще жил в деревянных хоромах, то и дело горевших в частых московских пожарах. Однажды самой Софье пришлось спасаться от огня, и она наконец попросила мужа построить каменный дворец. Государь решил сделать жене приятное и исполнил ее просьбу. Так собор Спаса на Бору вместе с обителью оказался стеснен новыми дворцовыми постройками. И в 1490 году Иван III перенес обитель на берег Москвы-реки в пяти верстах от Кремля. С тех пор монастырь стал именоваться Новоспасским, а собор Спаса на Бору остался обычной приходской церковью. Из-за постройки дворца долго не восстанавливалась кремлевская церковь Рождества Богородицы на Сенях, тоже пострадавшая от пожара. Лишь когда дворец был готов окончательно (а это случилось только при Василии III), у него появился второй этаж, и в 1514 году архитектор Алевиз Фрязин поднял Рождественский храм на новый уровень, отчего он и сейчас виден с Моховой улицы.

В XIX веке во время раскопок в Кремле обнаружили чашу с античными монетами, чеканенными при римском императоре Тиверии. По мнению ученых, эти монеты привез кто-то из многочисленной свиты Софьи Палеолог, в которой были уроженцы и Рима, и Константинополя. Многие из них заняли государственные посты, стали казначеями, послами, переводчиками. В свите деспины на Русь прибыл А. Чичери, предок бабушки Пушкина, Ольги Васильевны Чичериной, и знаменитого советского дипломата. Позднее Софья пригласила из Италии врачей для семьи великого князя. Занятие врачеванием было тогда очень опасным для иностранцев, особенно когда дело касалось лечения первого лица государства. Требовалось полное выздоровление высочайшего пациента, в случае же смерти больного у самого врача отнималась жизнь.

Так, лекарь Леон, выписанный Софьей из Венеции, поручился головой, что вылечит страдавшего подагрой наследника – князя Ивана Ивановича Младого, старшего сына Ивана III от первой жены. Однако наследник умер, и лекаря казнили в Замоскворечье на Болвановке. В смерти молодого князя народ обвинил Софью: ей особенно могла быть выгодна смерть наследника, ибо она мечтала о престоле для своего сына Василия, родившегося в 1479 году.

Софью не любили в Москве за ее влияние на великого князя и за перемены в московской жизни – «нестроения великие», как выразился боярин Берсень-Беклемишев. Она вмешивалась и во внешнеполитические дела, настаивая, чтобы Иван III перестал платить дань ордынскому хану и освободился от его власти. И будто бы однажды молвила она мужу: «Я отказала в руке своей богатым, сильным князьям и королям, для веры вышла за тебя, а ты теперь хочешь меня и детей моих сделать данниками; разве у тебя мало войска?» Как отметил В.О. Ключевский, искусные советы Софьи всегда отвечали тайным намерениям ее мужа. Иван III действительно отказался платить дань и растоптал ханскую грамоту прямо на ордынском дворе в Замоскворечье, где потом возвели Преображенский храм. Но и тогда народ «наговорил» на Софью. Перед выходом к великому стоянию на Угре в 1480 году Иван III отправил жену с малыми детьми на Белоозеро, за что ему приписали тайные намерения бросить власть и бежать с супругой, если хан Ахмат возьмет Москву.

Освободившись от ханского ига, Иван III ощутил себя полновластным государем. Стараниями Софьи дворцовый этикет стал напоминать византийский. Великий князь сделал жене «подарок»: он разрешил ей иметь собственную «думу» из членов свиты и устраивать «дипломатические приемы» на своей половине. Она принимала иностранных послов и заводила с ними учтивую беседу. Для Руси это было неслыханное новшество. Изменилось обращение и при государевом дворе. Византийская принцесса принесла мужу державные права и, по словам историка Ф.И. Успенского, право на трон Византии, с чем пришлось считаться боярам. Прежде Иван III любил «против себя встречу», то есть возражения и споры, но при Софье изменил обращение с придворными, стал держать себя недоступно, требовал особого почтения и легко впадал в гнев, то и дело налагая опалу. Эти напасти тоже приписали пагубному влиянию Софьи Палеолог.

Между тем их семейная жизнь не была безоблачной. В 1483 году брат Софьи Андрей выдал свою дочь замуж за князя Василия Верейского, правнука Дмитрия Донского. Софья преподнесла племяннице на свадьбу ценный подарок из государевой казны – украшение, прежде принадлежавшее первой жене Ивана III Марии Борисовне, естественно полагая себя в полном праве сделать этот подарок. Когда великий князь хватился украшения, чтобы пожаловать его невестке Елене Волошанке, подарившей ему внука Дмитрия, разразилась такая буря, что Верейскому пришлось бежать в Литву.

А вскоре и над головой самой Софьи нависли грозовые тучи: начались распри по поводу наследника престола. У Ивана III от старшего сына остался внук Дмитрий, родившийся в 1483 году. Софья же родила ему сына Василия. Кому из них должен был достаться престол? Эта неопределенность стала причиной борьбы между двумя придворными партиями – сторонниками Дмитрия и его матери Елены Волошанки и сторонниками Василия и Софьи Палеолог.

«Грекиню» тут же обвинили в нарушении законного престолонаследия. В 1497 году недруги наговорили великому князю, будто Софья хочет отравить его внука, чтобы посадить на престол собственного сына, что ее тайно посещают ворожеи, готовящие ядовитое зелье, и что сам Василий участвует в этом заговоре. Иван III принял сторону внука, арестовал Василия, ворожей велел утопить в Москве-реке, а жену от себя удалил, демонстративно казнив нескольких членов ее «думы». Уже в 1498 году он венчал в Успенском соборе Дмитрия как наследника престола. Ученые считают, что именно тогда зародилось знаменитое «Сказание о князьях Владимирских» – литературный памятник конца XV – начала XVI веков, где повествуется о шапке Мономаха, которую византийский император Константин Мономах будто бы прислал с регалиями своему внуку – киевскому князю Владимиру Мономаху. Таким образом доказывалось, что русские князья породнились с византийскими правителями еще во времена Киевской Руси и что потомок старшей ветви, то есть Дмитрий, обладает законным правом на престол.

Однако способность плести придворные интриги была у Софьи в крови. Она сумела добиться падения Елены Волошанки, обвинив ее в приверженности ереси. Тогда великий князь наложил на невестку и внука опалу и в 1500 году нарек Василия законным наследником престола. Кто знает, по какому пути пошла бы русская история, если бы не Софья! Но Софье выпало недолго наслаждаться победой. Она умерла в апреле 1503 года и была с почетом похоронена в кремлевском Вознесенском монастыре. Иван III умер два года спустя, и в 1505 году Василий III взошел на престол.

В наши дни ученые сумели восстановить по черепу Софьи Палеолог ее скульптурный портрет. Перед нами предстает женщина выдающегося ума и сильной воли, что подтверждает многочисленные предания, сложенные вокруг ее имени.

Софья Палеолог прошла путь от последней византийской принцессы до великой княгини московской. Благодаря своему уму и хитрости, она могла влиять на политику Ивана III, побеждала в дворцовых интригах. Также Софья сумела посадить на престол своего сына Василия III.

Зоя Палеолог родилась примерно в 1440-1449 годах. Она была дочерью Фомы Палеолога, приходившегося братом последнему византийскому императору Константину. Судьба всей семьи после смерти правителя оказалась незавидной. Фома Палеолог бежал на Корфу, а затем в Рим. Спустя некоторое время дети последовали за ним. Палеологам покровительствовал сам папа Римский Павел II. Девочке пришлось принять католичество и сменить имя с Зои на Софью. Она получила образование, соответствующее ее статусу, не купаясь в роскоши, но и не бедствуя.

Софья стала пешкой в политической игре папы Римского. Сначала он хотел ее отдать в жены королю Кипра Якову II, но тот отказался. Следующим претендентом на руку девушки стал князь Караччоло, но до свадьбы он не дожил. Когда в 1467 году умерла жена князя Ивана III, ему была предложена в супруги Софья Палеолог. Папа Римский умолчал, что она – католичка, желая тем самым расширить влияние Ватикана на Руси. Переговоры о браке продолжались в течение трех лет. Ивана III прельщала возможность получить в супруги столь именитую особу.

Заочное обручение состоялось 1 июня 1472 года, после чего Софья Палеолог отправилась в Московию. Повсюду ей оказывали всевозможные почести и устраивали праздники. Во главе ее кортежа шел человек, который нес католический крест. Узнав об этом, митрополит Филипп пригрозил уехать из Москвы, если крест внесут в город. Иван III распорядился отобрать католический символ за 15 верст от Москвы. Планы папы провалились, а Софья вновь вернулась в свою веру. Венчание состоялось 12 ноября 1472 года в Успенском соборе.

При дворе новоиспеченную византийскую жену великого князя недолюбливали. Несмотря на это Софья имела огромное влияние на мужа. В летописях подробно описывается то, как Палеолог уговорила Ивана III освободиться от монгольского ига.

По византийскому образцу Иван III разработал сложную судебную систему. Тогда же впервые великий князь стал именовать себя «царем и самодержцем всея Руси». Считается, что изображение двуглавого орла, который в последствие появился на гербе Московии, Софья Палеолог привезла с собой.

У Софьи Палеолог и Ивана III было одиннадцать детей (пять сыновей и шесть дочерей). От первого брака у царя имелся сын Иван Молодой – первый претендент на престол. Но он заболел подагрой и скончался. Еще одним «препятствием» для детей Софьи на пути к трону был сын Ивана Молодого Дмитрий. Но он и его мать впали в немилость к царю и умерли в заточении. Некоторые историки предполагают, что к кончинам прямых наследников была причастна Палеолог, но прямых доказательств нет. Преемником Ивана III стал сын Софьи Василий III.

Скончалась византийская принцесса и княгиня Московии 7 апреля 1503 года. Ее похоронили в каменном саркофаге в Вознесенском монастыре.

Брак Ивана III и Софьи Палеолог оказался удачливым в политическом и культурном плане. смогли оставить след не только в истории своей страны, но и стать любимыми королевами на чужбине.

Овдовев в 1467 году, двадцатисемилетний Иван Васильевич решил жениться еще раз. Выбор его остановился на греческой принцессе Зое Палеолог – племяннице последнего византийского императора Константина XI Драгаса, погибшего в бою с турками при штурме Константинополя 29 мая 1453 года. Отец Зои – Фома Палеолог – был родным братом погибшего. Убегая от турок, сначала он поселился на острове Корфу вместе с двумя сыновьями и дочерью. Через некоторое время, оставив детей на Корфу, Фома уплыл в Рим, надеясь найти защиту у римского папы Николая V. Добравшись до Рима, он преподнес папе бесценную христианскую святыню – голову апостола Андрея Первозванного. Голову апостола при необычайном стечении народа положили в храме Святого Петра – главном святилище католического мира, а Фома Палеолог удостоился папского покровительства, почета и, что весьма немаловажно, – ежегодной пенсии в шесть тысяч золотых экю. Фома Палеолог скончался через три года, так и не дождавшись детей, которые незадолго перед тем похоронили на Корфу свою мать и уже плыли на корабле в Италию. Когда Андрей, Мануил и Зоя Палеологи появились в Риме, к ним перешла пенсия отца и вместе с нею благорасположение нового папы – Павла II, занявшего ватиканский престол в 1464 году. Зое предложил свою руку кипрский король Яков II, однако судьбе было угодно распорядиться иначе: Зоей заинтересовался Иван III, и выбор был сделан ею в пользу Великого князя Московского. Случилось же это так. В Москве, на Монетном дворе, работал итальянец Джованни Баттиста делла Вольпе. Он был знаком с Зоей и однажды рассказал Ивану Васильевичу о прелестной племяннице последнего императора Византии. Иван Васильевич тут же послал мастера в Рим, чтобы получить «парсуну» – так на Руси называли портрет, изменяя на свой лад слово «персона». Вольпе поручение выполнил, привез и портрет, и, главное, согласие на брак, после чего снова уехал в Рим за невестой. Новый папа Сикст IV, надеявшийся на содействие Зои – без пяти минут «королевы русской» – в борьбе с турками-османами, дал ей на дорогу шесть тысяч дукатов, многочисленную свиту и обоз из ста лошадей и нескольких десятков телег. Весело и торжественно проехав по Италии, перевалив затем через Альпы, прибыла Зоя в Нюрнберг, а потом в Любек – главный город купеческого союза Ганзы. Отсюда «королева русская» со свитой ушла в море, и вскоре ее эскадра бросила якоря в Ревеле – нынешнем Таллине. Это был на пути в Москву последний нерусский город. Рядом был Псков. 11 октября 1472 года свою будущую повелительницу встречали лучшие граждане-псковичи и бояре, приславшие ей навстречу шесть больших насадов – речных судов с насаженными, то есть высоко поднятыми, бортами. Палубы насадов были покрыты большими коврами, а сами корабли наполнены подарками. Встретив Зою на восточном берегу реки Эмбах, псковичи поднесли ей «кубки и роги злащённые с медом и вином, и пришедши к ней челом ударили», – сообщает Псковская летопись. Переплыв озеро Пейпус и Псковское озеро, насады поднялись по реке Великой и оказались во Пскове. Здесь с воспитанницей пап и кардиналов произошла мгновенная и глубокая перемена – царьградская принцесса истово отстояла долгий молебен в Троицком соборе Псковского кремля, вызвав восторг своих будущих подданных искренним православным благочестием. Затем, проследовав через Новгород Великий, Зоя 12 ноября въехала в Москву, где все уже было приготовлено к обряду венчания. Зое бросился в глаза странный парадокс: встречавшие ее князья и бояре были усыпаны золотом и драгоценными камнями, а церковь Успения в Кремле – первый по значению храм Московской Руси, где служил митрополит и происходило венчание на царство, – была деревянной, как и все строения внутри Кремля. Митрополит Геронтий при встрече с Софьей Фоминичной (так прозвали Зою на Руси) благословил ее и православных греков, сопровождавших царевну, а затем отправил невесту к матери Великого князя, где она впервые и увидела своего будущего мужа. Там молодых обручили и в тот же день обвенчали. Софья приехала из страны, залитой солнцем, в слякоть и морозы засыпанной снегом Московии. Оливковые рощи и виноградники сменились болотами и заснеженными, голыми и мокрыми лесами. Вместо камня и мрамора дворцов и замков Европы встретила ее тысячеверстная избяная Русь, где от деревни до деревни ехала она порой по многу часов, а то и несколько дней. С Софьей Фоминичной приехали в Москву наученные грамоте и разным языкам слуги. Они привезли привычные для них, но неизвестные в Москве порядки и нравы далекого и таинственного Царьграда. С появлением в Кремле греков рассыпались тонкие интриги, двусмысленные словеса, хитрые улыбки, загадочные взоры. Софья Фоминична недооценила новой, варварской, как она считала, страны, ибо эта страна и этот двор были не менее коварны и лукавы, чем Царьград и Рим, и где с первых же дней завязались вокруг нее нити интриг не менее опасные, чем в Византии или Италии, ибо в ней видели опасную соперницу, способную разделить власть и, главное, передать ее возможному будущему наследнику, которого она должна была родить своему венценосному мужу. Однако же пока это были не более чем пустые мечтания, ибо между ее будущим сыном, которого пока не было и в помине, видела Софья Фоминична несокрушимого соперника – сына Ивана Васильевича и покойной Марии Борисовны, Ивана Ивановича.

Софья Фоминична Палеолог - (урожд.Зоя Палеологиня), великая княгиня московская, вторая жена Ивана III, мать Василия III, бабушка Ивана IV Грозного. Происходила из императорской династии Палеологов.

Великая княгиня Софья Палеолог (ум. в 1503 г. в возрасте 50-60 лет). Скульптурная реконструкция по черепу С.А. Никитина, 1994.

Её отец, Фома Палеолог, был братом последнего императора Византии Константина XI и деспотом Мореи (полуостров Пелопоннес).

Фома Палеолог, отец Софьи (фреска Пинтуриккио, библиотека Пикколомини).

Её дедом по материнской линии был Чентурионе II Дзаккариа, последний франкский князь Ахайи. Чентурионе происходил из генуэзского купеческого рода. Его отец был поставлен править Ахайей неаполитанским королём Карлом III Анжуйским. Чентурионе унаследовал власть от отца и правил в княжестве до 1430 года, когда деспот Мореи Фома Палеолог начал крупномасштабное наступление на его владения. Это вынудило князя отступить к своему наследственному замку в Мессении, где он и умер в 1432 году, спустя два года после мирного договора, по которому Фома женился на его дочери Екатерине. После его смерти территория княжества вошла в состав деспотата.

Император Иоанн VIII, дядя Софьи (фреска Беноццо Гоццоли, капелла волхвов)

Император Константин XI, дядя Софьи (поздняя икона)

Старшая сестра Зои Елена Палеологиня Морейская (1431 - 7 ноября 1473) с 1446 года была женой сербского деспота Лазаря Бранковича, и после захвата Сербии мусульманами в 1459 году бежала на греческий остров Лефкас, где постриглась в монахини. Также у Фомы было два выживших сына, Андрей Палеолог (1453-1502) и Мануил Палеолог (1455-1512).

Определяющим в судьбе Зои стало падение Византийской империи. Император Константин погиб в 1453 году во время взятия Константинополя, спустя 7 лет, в 1460 году Морея была захвачена турецким султаном Мехмедом II, Фома уехал на остров Корфу, затем в Рим, где вскоре скончался. Зоя с братьями 7-летним Андреем и 5-летним Мануилом переехали в Рим 5 лет спустя после отца. Там она и получила имя «София». Палеологи поселились при дворе папы Сикста IV (известного своим покровительством Микеланджело, которому он заказал роспись капеллы его имени при папских покоях). Чтобы получить поддержку, в последний год своей жизни Фома перешел в католицизм.

Сикст IV

После смерти Фомы 12 мая 1465 года (его жена Екатерина скончалась в том же году несколько ранее) опекой его детей занялся известный ученый грек, кардинал Виссарион Никейский, сторонник унии. Сохранилось его письмо, в котором он давал наставления преподавателю сирот. Из письма этого следует, что папа по-прежнему будет отпускать на их содержание 3600 экю в год (200 экю в месяц - на детей, их одежду, лошадей и прислугу; плюс следовало откладывать на черный день, и тратить 100 экю на содержание скромного двора). Двор включал врача, профессора латинского языка, профессора греческого языка, переводчика и 1-2 священников.

Виссарион Никейский

Несколько слов следует сказать о плачевной судьбе братьев Софии. После смерти Фомы корону Палеологов де юре унаследовал сын Андрей, который продавал ее различным европейским монархам и умер в бедности. Во время правления Баязида II второй сын, Мануил, вернулся в Стамбул и отдался на милость султану. По некоторым источникам, он принял ислам, завел семью и служил в турецком флоте.

В 1466 году венецианская сеньория предложила кипрскому королю Жаку II де Лузиньяну ее кандидатуру в качестве невесты, но он отказался. По словам о. Пирлинга, блеск ее имени и слава предков были плохим оплотом против оттоманских кораблей, крейсировавших в водах Средиземного моря. Около 1467 года папа Павел II через кардинала Виссариона предложил ее руку князю Караччиоло, знатному итальянскому богачу. Она была торжественно обручена, нo брак не состоялся.

Иван III Васильевич. Гравюра из «Космографии» А. Теве, 1575 год

Иван III овдовел в 1467 году - его первая жена Мария Борисовна, княжна Тверская умерла, оставив ему единственного сына, наследника - Ивана Молодого.

Брак Софии с Иваном III был предложен в 1469 году римским папой Павлом II, предположительно, в надежде на усиление влияния католической церкви на Руси или, возможно, сближения католической и православных церквей - восстановить флорентийское соединение церквей,а также вовлечение Руси в общеевропейский крестовый поход против Турции.

Посланный в 1467 Россию папский легат, предложивший заключение брака, был принят с почестями. Укреплявший великокняжескую власть Иван III рассчитывал, что родство с византийским домом поможет Московии повысить международный престиж, заметно пошатнувшийся за два столетия ордынского ига, и способствовать повышению авторитета великокняжеской власти внутри страны.

Посол Ивана III – Иван Фрязин, посланный вместе с легатом в Рим, дабы «невесту видети», сообщил, что Зоя невысока ростом, полная, с красивыми большими глазами и с необыкновенной белизны кожей (чистота кожи как признак здоровья высоко ценилась в Московии). С собой из Рима Фрязин привез портрет невесты в виде парсуны (изображения реального лица как святого, летописец сообщает, что Зоя была «на иконе писана»). Многие современники говорили также об остром уме молодой женщины.

Муйжель Виктор Васильевич (1880 -1924).«Посол Иван Фрезин вручает Ивану III портрет его невесты Софьи Палеолог»

В марте 1472 второе посольство к папе завершилось приездом Зои в Москву. Вместе с ней в Россию приехало ее приданое, включавшее (помимо множества материальных ценностей и украшений) огромную «библиотеку» – греческие «пергамены», латинские хронографы, древнееврейские манускрипты, вошедшие позже, по всей видимости, в библиотеку Ивана Грозного.

Встреча царевны. 1883.Бронников Федор Андреевич

Множество повозок с приданым сопровождал папский легат Антоний, облаченный в красное кардинальское платье и везший четырехконечный католический крест как знак надежды на обращение русского князя в католичество. Крест у Антония при въезде в Москву отобрали по приказу митрополита Филиппа, не одобрявшего этот брак.

Венчание Ивана III с византийской царевной Софьей. Абегян М.

12 ноября 1472, приняв православие под именем Софии, Зоя была обвенчана с Иваном III. При этом жена «окатоличила» мужа, а муж «оправославил» жену, что было воспринято современниками как победа православной веры над «латынством».

18 апреля 1474 Софья родила первую (быстро умершую) дочь Анну, затем еще одну дочь (также умершую столь быстро, что ее не успели окрестить). Разочарования в семейной жизни компенсировались активностью во внедомашних делах. Муж советовался с ней в принятии государственных решений (в 1474 им была выкуплена половина Ростовского княжества, заключен дружественный союз с крымским ханом Менгли-Гиреем). Барон Герберштейн, два раза приезжавший в Москву послом германского императора при Василии II, наслушавшись боярских толков, написал о Софье в своих записках, что это была женщина необычайно хитрая, имевшая большое влияние на князя.

Видение прп. Сергия Радонежского великой московской княгине Софии Палеолог. Литография. Мастерская Троице-Сергиевой лавры. 1866. СПМЗ. София Палеолог. Пластическая реконструкция С.А. Никитина. Музеи Московского Кремля.1866

Софья деятельно участвовала в дипломатических приемах (венецианский посланник Кантарини отметил, что прием, организованный ею, прошел «весьма величаво и ласково»). Согласно легенде, приведенной не только русскими летописями, но и английским поэтом Джоном Милтоном, в 1477 Софья смогла перехитрить татарского хана, объявив, что имела знак свыше о строительстве храма святому Николаю на том месте в Кремле, где стоял дом ханских наместников, контролировавших сборы ясака и действия Кремля. Этот рассказ представляет Софью решительной натурой («выставила их из Кремля, дом снесла, хотя храм не построила»). В 1478 Русь фактически прекратила выплату дани Орде; до полного свержения ига оставалось два года.

Шустов Н. С. "Иоанн III свергает татарское иго, разорвав ханскую грамоту и приказав умертвить послов". 1862

«Василий Великий и вел. кн. Василий III», фрагмент иконы, ГИМ

В 1480, опять-таки по «совету» супруги, Иван III выехал с ополченцами к реке Угре (под Калугой), где стояло к войско татарского хана Ахмата. «Стояние на Угре» битвой не завершилось. Начавшиеся морозы и отсутствие продовольствия заставили хана с войском уйти. Эти события положили конец ордынскому игу. Главное препятствие на пути усиления великокняжеской власти рухнуло и, опираясь, на свою династическую связь с «православным Римом» (Константинополем) через жену Софью, Иван III провозгласил себя преемником державных прав византийских императоров. Московский герб с Георгием Победоносцем был объединен с двуглавым орлом – древним гербом Византии. Этим подчеркивалось, что Москва – наследница Византийской империи, Иван III – «царь всего православия», Русская Церковь – преемница греческой. Под влиянием Софьи церемониал великокняжеского двора приобрел невиданную ранее пышность, схожую с византийско-римской.

Стояние на Угре. Миниатюра летописного свода (XVI век)

В 1483 авторитет Софьи пошатнулся: она неосмотрительно подарила принадлежавшее ранее Марии Борисовне, первой жене Ивана III, драгоценное родовое ожерелье («саженье») своей племяннице, жене верейского князя Василия Михайловича. Муж же предназначал дорогой подарок невестке Елене Степановне Волошанке, жене своего сына Ивана Молодого от первого брака. В возникшем конфликте (Иван III требовал возврата ожерелья в казну), но Василий Михайлович предпочел сбежать вместе с ожерельем в Литву. Воспользовавшись этим, московская боярская верхушка, недовольная успешностью централизаторской политики князя, выступила против Софьи, считая именно ее идейной вдохновительницей нововведений Ивана, ущемлявших интересы его детей от первого брака.

Софья начала упорную борьбу за обоснование права на московский престол за своим сыном Василием. Когда сыну было 8 лет, она даже сделала попытку организовать заговор против мужа (1497), но тот был раскрыт, а сама Софья подверглась осуждению по подозрению в волшебстве и связи с «бабой-колдуньей» (1498) и вместе с сыном Василием подверглась опале.

Но судьба была милостива этой неуемной защитнице прав своего рода (за годы своего 30-летнего брака Софья родила 5 сыновей и 4 дочери). Смерть старшего сына Ивана III, Ивана Молодого, заставила супруга Софьи сменить гнев на милость и вернуть сосланных в Москву. На радостях Софья заказала церковную пелену со своим именем («Царевна царьгородская, великая княгиня московская Софья великого князя московского»).

Пелена из Троице-Сергиевой лавры

Почувствовав себя вновь хозяйкой в столице, Софья сумела привлечь в Москву врачей, деятелей культуры и особенно архитекторов; в Москве началось активное каменное строительство. Прибившие с родины Софьи и по ее распоряжению архитекторы Аристотель Фьораванти, Марко Руффо, Алевиз Фрязин, Антонио и Петро Солари возвели в Кремле Грановитую палату, Успенский и Благовещенский соборы на Соборной площади Кремля; завершилось строительство Архангельского собора. Влияние Софьи на мужа возрастало.

Распятие. Сударь. Конец XV в. Вклад великой княгини Софьи Палеолог.

Боярин Берсень укоризненно сказал тогда, по словам летописца:
«Государь наш, запершись, у кровати всякие дела делает». По словам великого русского историка В.О.Ключевского, Софье «нельзя отказать во влиянии на декоративную обстановку и закулисную жизнь Московского двора, на придворные интриги и личные отношения; но на политические дела она могла действовать только внушениями, вторившими тайным или смутным помыслам самого Ивана».

Софья умерла 7 августа 1503 в Москве раньше Ивана III на два года, добившись многих почестей.
Она была похоронена в массивном белокаменном саркофаге в усыпальнице в Кремле, рядом с могилой Марии Борисовны, первой супруги Ивана III. На крышке саркофага острым инструментом процарапано «Софья».

Перенесение останков великих княгинь и цариц перед разрушением Вознесенского монастыря.1929 г

Этот собор был разрушен в 1929 году, и останки Софьи, как и других женщин царствовавшего дома, были перенесены в подземную палату южной пристройки Архангельского собора.

В декабре 1994 в связи с перенесением останков княжеских и царских жён в подвальную палату Архангельского собора, по хорошо сохранившемуся черепу Софьи учеником М.М.Герасимова С.А.Никитиным был восстановлен ее скульптурный портрет.

Скульптурная реконструкция по черепу С.А. Никитина

Существуют различные версии относительно роли Софии Палеолог в истории Российского государства:

Из Западной Европы были вызваны художники и зодчие для украшения дворца и столицы. Воздвигались новые храмы, новые дворцы. Итальянец Альберти (Аристотель) Фиоравенти построил соборы Успенский и Благовещенский. Москва украсилась Грановитой палатой, башнями кремлевскими, дворцом Теремным, выстроен, наконец, был и Архангельский собор.

Ввела ради женитьбы своего сына Василия III византийский обычай - смотр невест.

Третий Рим

Таким новым сосудом, новым Третьим Римом и является Москва. - Освобождение от монгольского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство; женитьба царя Иоанна III на Софии Палеолог, племяннице (и как бы наследнице) последнего византийского императора; успехи на Востоке (завоевание ханств Казанского и Астраханского) - всё это оправдывало в глазах современников представление о праве Москвы на такую роль. На этой почве сложился обычай коронования московских государей, принятие царского титула и византийского герба, учреждение патриаршества, возникновение трёх легенд:

А) о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха (офиц. ссылка - в 1547 г.);
б) о происхождении Рюрика от Прусса, брата римского кесаря Августа, и
в) о белом клобуке: клобук этот, как символ церковной независимости, император Константин Великий вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего, в сознании своего недостоинства, передали его константинопольскому патриарху; от него он перешёл к новгородским владыкам, а потом к московским митрополитам. Первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвёртому не бывать.

Литературное выражение мысль эта нашла у старца псковского Елеазарова монастыря Филофея, в посланиях к вел. князю Василию III, дьяку Мисюрю Мунехину и Иоанну Грозному. Новое положение вызывало новые обязательства. Самодержавно-царская, автокефально-православная Русь должна хранить правую веру и бороться с её врагами. В этом направлении одно время её поддерживал и сам латинский Запад: римские папы старались поднять московских государей против турок, пропагандируя мысль, что русские цари - законные наследники Византии; в том же духе действовала и Венеция. Теория Третьего Рима до конца XVII ст., а именно до войн с Турцией, не выходила из сферы отвлечённых вопросов: но и позже она никогда не получала характера определенной политической программы, хотя некоторое отражение её и слышится: более слабое - в правительственных заявлениях во время освободительных войн России с Турцией на Балканском полуострове, более сильное - в воззрениях славянофилов.

Елена (или Анна) (1474), умерла во младенчестве
Елена (1475), умерла во младенчестве
Феодосия (1475- ?).

Елена Ивановна (19 мая 1476-1513) - супруга великого князя Литовского и короля Польши Александра Ягеллона.

Елена Иоанновна (19 мая 1476, Москва - 20 января 1513, Вильна) - дочь великого князя Ивана III Васильевича и Софии Палеолог, великая княгиня Литовская (с 1494), королева Польши (с 1501). По окончании русско-литовской войны 1487–1494 в знак примирения между обеими державами обвенчалась с литовским великим князем Александром Ягеллоном, который обязывался сохранить за ней православную веру. Благодаря этому Елена Ивановна смогла стать покровительницей православных в литовском государстве. В 1499 году, нарушив данные обязательства, Александр попытался обратить её в католичество, что вызвало массовый переход православных феодалов в Московскую Русь и начало новой русско-литовской войны 1500–1503.

Елена Иоанновна

У Елены Ивановны и Александра не было детей. После смерти Александра её брат, великий князь московский Василий III, пытался с помощью Елены занять польско-литовский престол. Однако королём стал Сигизмунд I, что отрицательно отразилось на судьбе вдовствующей королевы. В 1512 году она предприняла неудачную попытку «отъехать» в Москву, была арестована, и вскоре умерла в 37-летнем возрасте - наиболее вероятно, насильственной смертью.

Великий князь московский Василий III (25 марта 1479 - 3 декабря 1533)

Юрий Иванович (23 марта 1480-1536) - князь дмитровский.

Юрий Ива́нович (23 марта 1480-1536) - второй сын великого князя Московского Ивана III от брака с Софьей Палеолог. Удельный князь Дмитровский. На его средства был построен и дошёл до наших дней Успенский собор в г. Дмитрове. Из документов, дошедших до нашего времени, известно, что Юрий был окружен в Дмитрове шпионами, которые докладывали в Москву обо всех его шагах и замыслах. Известно также, что Юрий хотел отъехать в Литву, из-за противоречий с братом Великим князем Василием III, но при посредничестве Иосифа Волоцкого братья помирились. Сразу после смерти Василия III в 1534 году Юрий был арестован и умер в заключении, из-за того, что обладал наибольшими правами на престол, после смерти его старшего брата Василия III, в период регентства Елены Глинской при малолетнем Иване IV. Удел его присоединен был к Московскому княжеству. Похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.

Дмитрий Жилка (6 октября 1481-14 февраля 1521) - князь углицкий.

Дмитрий Иванович Жилка (6 октября 1481 - 14 февраля 1521) - удельный князь Углицкий, сын Ивана III Васильевича.

Посланный отцом на поляков с многочисленной ратью, взял (1500 или 1502) Оршу, выжег предместья Витебска, испепелил все волости до Полоцка и Мстиславля, но из-за нехватки продовольствия вынужден был отказаться от идеи брать Смоленск. После смерти отца в 1506 году получил свой удел - Углич с волостью. В 1506 году возглавлял русское войско в походе на Казань, из-за ряда ошибок командования погибло почти всё русское войско. В 1518 году пошёл на Смоленск вместе с братом, Василием III Ивановичем. В 1513 году ходил «по крымским вестем» из Боровска под Каширу. Когда русские войска, наконец, взяли Смоленск (1514), Дмитрий Иванович Жилка в это время в Серпухове охранял Москву от татар. По смерти Дмитрия:37 его удел был присоединён к Москве.

Евдокия (февраль 1483/ок. 1492-1513) - с 25 января 1506 года супруга татарского царевича Худай-Кула (Кудайкула), в крещении Петра Ибрагимовича.

Феодосия (29 мая 1485-12 февраля 1505) - c 1500 года, супруга князя и московского воеводы Василия Даниловича Холмского.

Симеон Иванович (21 марта 1487-26 июня 1518) - князь Калужский.

Симео́н (Семён) Ива́нович (21 марта 1487 - 26 июня 1518) - князь Калужский с 1504 по 1518 год, четвертый сын Великого князя Московского и всея Руси Ивана III и Софьи (Зои) Фоминичны Палеолог, племянницы последнего императора Византии Константина XI.

В Патриаршей, или Никоновской летописи записано, что 21 марта 1487 года в 7 часов утра у великого князя Московского Ивана III родился четвертый сын, нареченный Симеоном. В 1504 году по духовной грамоте отца Симеону достались города Бежецкий верх, Калуга, Козельск и волости козельские: «… Да благословляю сына своего Симеона, даю ему Бежытцкой Верх с волостями, и с путями, Калугу с волостями, да Козельск с волостями, да волости Козельские: Серенеск, да Людимеск, да Коробки, и Вырки, на Вырке на реке волости Сениша, да Сытичи, да Выино, и с иными месты, да Липицы, да Вздыбанов, да Верх-Серена, да Луган, да Местилово, да Кцын, да Хвостовичи, да Порыски, да Борятин, да Орень, да Хостьци, да Жеремин, да Сныхово, да Ивановское Бабина село Незнаново, и с иными месты, со всем с тем, что к тем волостем и селом потягло …».

Через год Симеон выдавал воеводские грамоты на владения в Бежецком Верхе и Белеве. А местом для княжеского двора первый калужский князь избрал гористый берег речки Яченки вблизи Калуги. Именно здесь по преданию им была построена деревянная крепость в духе русских укреплений XV-XVI веков. Однако владения калужского удельного князя не представляли единого целого. Волости были разбросаны. Князь не имел права чеканить государственную монету, вступать в откуп, учреждать торги и т. п., таким образом Симеон Иванович не был самостоятельным властителем и полностью зависел от своего старшего брата, великого князя Московского Василия III Ивановича.

Великий русский историк Н.М.Карамзин, назвал Симеона Ивановича человеком с пылким нравом, легкомысленным. Такая характеристика, вероятно связана с тем, что в летописях упоминается интересный факт попытки бегства Симеона в Литву, предпринятая за полвека до всем известного аналогичного поступка князя Андрея Михайловича Курбского, спасавшегося от мести царя Ивана Грозного. Вероятно,этот шаг был вызван несогласием калужского князя и его окружения, с политикой старшего брата,попыткой освободиться от его опеки. В Никоновской летописи, относящей это событие к 1510 году, можно прочитать: «… То я же зимы генваря восхотел князь Семе Иванович бежать в Литву от брата своего... и князь великий, сведав то, посла к нему и велел ему у себя быти и хотел на него опалу свою возложити. Князь же Семен Иванович за свою вину начять бити челом государю великому, и князь великий … вины ему отдал, а людей его и бояр всех переменил …».

В 1512 году на Калужское княжество напали крымские татары под предводительством хана Менгли-Гирея, опустошившего Белев, Алексин и Воротынск. Калужане героически защищали свой город. Симеон сразился с татарами на Оке и одержал над ними победу, согласно легенде, благодаря помощи святого юродивого Лаврентия Калужского. За этот подвиг князь Симеон и праведный Лаврентий стали местночтимыми святыми. В 1514 году Симеон вместе с братьями Юрием и Василием III участвовал во взятии Смоленска, который был героически отвоеван у Литвы.

В 1518 году Симеон вместе с братом Андреем сопровождал Василия III, во время поездки на «потеху» в Волок Ламский. Вскоре после этого Симеон скоропостижно скончался. Есть версии, что скоропостижная смерть Симеона могла быть ускорена Василием III, иными словами он мог быть отравлен ядом.

Удельный князь Калужский Симеон Иванович умер, когда ему исполнился всего лишь тридцать один год. Его похоронили в великокняжеской усыпальнице в Архангельском соборе Московского Кремля. Он не имел наследников, в связи с чем, просуществовав четырнадцать лет, Калужское княжество было объявлено выморочным и включено великим князем Московским Василием III в состав московских владений.

Андрей Старицкий (5 августа 1490-11 декабря 1537) - князь старицкий.

О раннем детстве Андрея никаких сведений не сохранилось. Существует лишь упоминание, что он вместе с остальными детьми Ивана III сопровождал отца на богомолье в Троице-Сергиевский монастырь, затем в Ростов и Ярославль

Андрею было только 14 лет, когда его старший брат Василий III поднялся на трон. Как и другим его братьям, ему запрещалось жениться, пока Василий не произведет наследника, то есть до 1530 года. 2 февраля 1533 года он женился на княжне из рода Гедиминовичей, Ефросинии Андреевне Хованской. Их единственный ребенок, Владимир, родился позже в том же году.

3-го декабря 1533 года умирает великий князь Василий III. Андрей был в числе немногих лиц, выслушавших его последнюю волю, в присутствии митрополита Даниила принес крестное целование на верность наследнику Ивану и его матери и правительнице, Елене Глинской. После 40 дней траура, Андрей обратился к Елене Глинской с просьбой о расширении своих владений. Елена ответила отказом, и обиженный князь Андрей отбыл в Старицу (в марте 1534 года).

В Старице вокруг Андрея стали собираться многие из недовольных могуществом Глинских и их жестокостями. Тогда же он узнал, что его единственный живущий брат Юрий умер в тюрьме, куда он был заключен вскоре после смерти князя Василия. Для выяснения отношений из Москвы в Старицу, по поручению Елены, ездил князь В.В. Шуйский, а затем и сам Андрей поехал а Москву для личных объяснений. Несмотря на взаимные заверения в верности и любви, взаимное недоверие только возрастало. В дальнейшем Андрей не отвечал на новые приглашения Елены посетить Москву.

В 1537 году появились слухи, что Андрей собирается бежать в Литву. Елена послала своего фаворита, князя Оболенского, недопустить бегство Андрея. Покинув Старицу, Андрей остановился в селе Берново, откуда разослал грамоты боярским детям с призывом идти к нему на службу. На грамоту откликнулись многие из боярских детей, составив значительный отряд. Ближайшей целью Андрея было идти на Новгород и завладеть им. Отряд был остановлен под Новгородом, Андрей согласился сложить оружие и сдался на милость Оболенского.

В Москве его судили и бросили в тюрьму со всей его семьей. Андрей умер несколько месяцев спустя и с большими почестями захоронен в Архангельском соборе в Москве. После его смерти Старицкое княжество перешло к его сыну Владимиру.

По мнению историка Н. М. Карамзина:

Князь Андрей Иоаннович, будучи слабого характера и не имея никаких свойств блестящих, пользовался наружными знаками уважения при Дворе и в совете Бояр, которые в сношениях с иными Державами давали ему имя первого попечителя государственного; но в самом деле он нимало не участвовал в правлении; оплакивал судьбу брата, трепетал за себя и колебался в нерешимости: то хотел милостей от двора, то являл себя нескромным его хулителем, следуя внушениям своих любимцев.

В Старице Андреем был восстановлен Свято-Успенский монастырь: построены Храм Успения Пресвятой Богородицы, кирпичная церковь над Святыми воротами, деревянная колокольня, каменные корпуса для настоятеля и братии.

К середине XVII века всё её потомство угасло. Остаётся неизвестной лишь судьба возможного потомства её праправнучки Анастасии Мстиславской и Симеона Бекбулатовича.

***

История государства Российского

Софья Палеолог (?-1503), жена (с 1472) великого князя Ивана III, племянница последнего византийского императора Константина XI Палеолога. Прибыла в Москву 12 ноября 1472; в тот же день в Успенском соборе состоялось ее венчание с Иваном III. Брак с Софьей Палеолог способствовал укреплению престижа Русского государства в международных отношениях и авторитета великокняжеской власти внутри страны. Для Софьи Палеолог в Москве были построены особые хоромы и двор. При Софье Палеолог великокняжеский двор отличался особой пышностью. Из Италии в Москву были приглашены зодчие для украшения дворца и столицы. Были возведены стены и башни Кремля, Успенский и Благовещенский соборы, Грановитая палата, Теремной дворец. Софья Палеолог привезла в Москву богатую библиотеку. Династическому браку Ивана III с Софьей Палеолог обязан своим появлением чин венчания на царство. С приездом Софьи Палеолог связывают появление в составе династических регалий трона из слоновой кости, на спинке которого было помещено изображение единорога, ставшего одной из самых распространенных эмблем русской государственной власти. Около 1490 впервые появилось изображение венценосного двуглавого орла на парадном портале Грановитой палаты. Византийская концепция сакральности императорской власти прямо повлияла на введение Иваном III «богословия» («Божьей милостью») в титуле и в преамбуле государственных грамот.

КУРБСКИЙ ГРОЗНОМУ О ЕГО БАБКЕ

Но изобилие злобы твоего величества таково, что уничтожает не только друзей, но вместе с опричниками твоими всю святую землю русскую, разграбитель домов и убийца сыновей! Да сохранит тебя Бог от этого и не попустит быть этому Господь, царь веков! Ведь уже и то все как по лезвию ножа идет, потому что если не сыновей, то единокровных и близких по рождению братьев ты погубил, переполняя меру кровопийцев - отца твоего и матери твоей и деда. Ведь отец твой и мать - всем известно, сколько они убили. Точно так и дед твой, с бабкой твоей гречанкой, отрекшись и забывши любовь и родство, убил своего замечательного сына Ивана, мужественного и прославленного в геройских предприятиях, рожденного от его первой жены святой Марии, княжны тверской, а также родившегося от него своего боговенчанного внука царя Димитрия вместе с матерью, святой Еленой, - первого смертоносным ядом, а второго многолетним заключением в темнице, а потом удушением. Но этим он не удовлетворился!..

БРАКОСОЧЕТАНИЕ ИВАНА III И СОФЬИ ПАЛЕОЛОГ

29 мая 1453 года легендарный Царьград, осажденный турецкой армией, пал. Последний византийский император Константин XI Палеолог погиб в бою, защищая Константинополь. Его младший брат Фома Палеолог, правитель небольшого удельного государства Морея на полуострове Пелопоннес, бежал с семьей на Корфу, а затем в Рим. Ведь Византия, надеясь получить от Европы военную помощь в борьбе с турками, подписала в 1439 году Флорентийскую унию об объединении Церквей, и теперь ее правители могли просить себе убежище у папского престола. Фома Палеолог смог вывезти величайшие святыни христианского мира, в том числе и главу святого апостола Андрея Первозванного. В благодарность за это он получил дом в Риме и хороший пансион от папского престола.

В 1465 году Фома скончался, оставив троих детей - сыновей Андрея и Мануила и младшую дочь Зою. Точная дата ее рождения неизвестна. Предполагают, что она родилась в 1443 или 1449 году во владениях своего отца на Пелопоннесе, где получила начальное воспитание. Образование царственных сирот взял на себя Ватикан, поручив их кардиналу Виссариону Никейскому. Грек по происхождению, бывший архиепископ Никейский, он был ревностным сторонником подписания Флорентийской унии, после чего стал кардиналом в Риме. Он воспитал Зою Палеолог в европейских католических традициях и особенно поучал, чтобы она во всем смиренно следовала принципам католицизма, называя ее «возлюбленной дочерью Римской Церкви». Только в этом случае, внушал он воспитаннице, судьба одарит тебя всем. Однако сложилось все совсем наоборот.

В феврале 1469 года в Москву прибыл посол кардинала Виссариона с письмом великому князю, в котором ему предлагалось сочетаться законным браком с дочерью деспота Морейского. В письме между прочим упоминалось, что Софья (имя Зоя дипломатично заменили на православное Софья) уже отказала двум сватавшимся к ней венценосным женихам - французскому королю и герцогу Медиоланскому, не желая выходить замуж за правителя-католика.

Однако сватовство затянулось, потому что московский митрополит Филипп долго возражал против брака государя с униаткой, к тому же воспитанницей папского престола, боясь распространения католического влияния на Руси. Только в январе 1472 года, получив согласие иерарха, Иван III отправил посольство в Рим за невестой. Уже 1 июня по настоянию кардинала Виссариона в Риме совершилось символическое обручение - помолвка принцессы Софьи и великого князя московского Ивана, которого представлял русский посол Иван Фрязин. В том же июне Софья тронулась в путь с почетной свитой и папским легатом Антонием, которому вскоре пришлось воочию убедиться в напрасности надежд, возлагаемых Римом на этот брак. По католической традиции, впереди шествия несли латинский крест, чем приводили в сильное смущение и волнение жителей России. Узнав о том, митрополит Филипп пригрозил великому князю: «Буде позволишь в благоверной Москве нести крест перед латинским епископом, то он внидет в единые врата, а я, отец твой, изыду другими вон из града». Иван III немедленно выслал боярина навстречу процессии с приказом убрать крест в сани, и легату пришлось с великим неудовольствием подчиниться. Сама принцесса повела себя, как и пристало будущей правительнице Руси. Вступив на псковскую землю, она первым делом посетила православный храм, где приложилась к иконам. Легату и здесь пришлось повиноваться: последовать за ней в церковь, а там и поклониться святым иконам и приложиться к образу Богоматери по приказу деспины (от греческого деспот - «правитель»). А потом Софья пообещала восхищенным псковичам свою защиту перед великим князем.

Ранним утром 12 ноября 1472 года Софья Палеолог прибыла в Москву, где все было готово к свадебному торжеству, приуроченному к именинам великого князя - дню памяти святого Иоанна Златоуста. В тот же день в Кремле во временной деревянной церкви, поставленной около строящегося Успенского собора, чтобы не прекращать богослужений, государь обвенчался с ней. Византийская принцесса впервые тогда увидела своего супруга. Великий князь был молод - всего 32 года, хорош собой, высок и статен. Особенно замечательными были его глаза, «грозные очи»: когда он гневался, женщины падали в обморок от его страшного взгляда. И прежде отличался крутым характером, а теперь, породнившись с византийскими монархами, он превратился в грозного и властного государя. В том была немалая заслуга его молодой жены.

Она привезла на Русь щедрое приданое. После венчания Иван III принял в герб византийского двуглавого орла - символ царской власти, поместив его и на своей печати. Две головы орла обращены на Запад и Восток, Европу и Азию, символизируя их единство, а также единство («симфонию») духовной и светской власти. Собственно же приданым Софьи была легендарная «либерия» - библиотека, привезенная будто бы на 70 подводах (больше известная как «библиотека Ивана Грозного»). Она включала в себя греческие пергаменты, латинские хронографы, древневосточные манускрипты, среди которых были неизвестные нам поэмы Гомера, сочинения Аристотеля и Платона и даже уцелевшие книги из знаменитой Александрийской библиотеки. Увидев деревянную Москву, обгоревшую после пожара 1470 года, Софья испугалась за судьбу сокровища и на первое время спрятала книги в подклет каменной церкви Рождества Богородицы на Сенях - домовой церкви московских великих княгинь, построенной по приказанию святой Евдокии, вдовы . А собственную казну, по московскому обычаю, положила на сохранение в подпол кремлевской церкви Рождества Иоанна Предтечи - самой первой церкви Москвы, стоявшей до 1847 года.

По преданию, она привезла с собой в подарок мужу «костяной трон»: его деревянный остов весь был покрыт пластинами из слоновой и моржовой кости с вырезанными на них сюжетами на библейские темы. Этот трон известен нам как трон Ивана Грозного: царь именно на нем изображен скульптором М. Антокольским. В 1896 году трон установили в Успенском соборе для коронации Николая II. Но государь приказал поставить его для императрицы Александры Федоровны (по другим данным - для своей матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровне), а сам пожелал короноваться на троне первого Романова. И ныне трон Ивана Грозного - самый древний в кремлевском собрании.

Софья привезла с собой и несколько православных икон, в том числе и, как предполагают, редкую икону Божией Матери «Благодатное Небо»… И еще после свадьбы Ивана III в Архангельском соборе появилось изображение византийского императора Михаила III, родоначальника династии Палеолог, с которой породнились московские правители. Так утверждалась преемственность Москвы Византийской империи, а московские государи представали наследниками византийских императоров.